История эта произошла, когда я был совсем еще маленький, сейчас не могу уже сказать точно, сколько лет назад, кажется, мне тогда было года четыре, может пять. Ребенком я был вредным и непослушным, впрочем, как и все дети. Также как и всех детей, при малейшей возможности, меня сразу же отправляли к бабушке с дедушкой - и родители могли отдохнуть, и мне на природе было куда лучше и веселее.
Чем можно заниматься в деревне у бабушки? - Конечно, я проводил все время на природе и главным моим компаньоном был Джек - огромная овчарка, призванная охранять бабушкин дом. Несмотря на свои немалые габариты, Джек был добрым и покладистым псом, а может, он просто понимал, что ему нигде не скрыться от маленького озорного ребенка вроде меня. Именно поэтому все, что я делал, а по правде говоря, как только я не издевался, собака молча терпела.
Конечно, все что я вытворял, все свои зверства я уже и не вспомню, но одним из моих любимых занятий было обдирание собачьей шерсти. Нет, не подумайте ничего дурного, я делал это исключительно для того, чтоб приложить ее к своему телу, а то, как получалось - у всех есть шерсть, а у меня нет - не порядок! Разочарование пришло быстро - на мне шерсть не держалась, а обратно в шкуру Джека залазить не хотела. Собственно после этого я нашел себе другое, еще более унизительное для собаки занятие. Не знаю почему, но вдруг мне стало интересно, как это у такой большой собаки такие вот маленькие глазки, как же устроен этот механизм. И что вы думаете, вот тут вот и началась настоящая история, свидетелем которой поневоле стал мой дед, которые иногда пробегал мимо и краем глаза таки видел, какие опыты над бедным животным я ставлю.
Сидя напротив Джека, я некоторое время сосредоточенное смотрел на него, после чего, решив, что контакт установлен, ткнул пальцем прямо в глаз собаке. Моему деду стало интересно, чем закончиться очередной эксперимент, поэтому он старался находиться рядом. Но как только старик отлучился на пару минут, он не застал, ни меня, ни Джека на прежнем месте. Сперва дед подумал, что собаки надоело сносить издевательства над собой, и она убежала, я же в свою очередь ушел в сад или дом в поисках новых приключений. Но каково, же было его удивление, когда через пару минут он услышал страшно громкий детский визг, доносившийся из-за дома. Направившись к очагу крика, дед увидел следующую картину - добрая еще полчаса назад собака держала меня в зубах, осторожно опуская лицом прямо в яму с углем. Наверняка, таким способом Джек хотел показать, кто есть кто, вспоминая все мои издевательства над ним. Как только дед не старался вызволить меня из "плена", но все его попытки были напрасны. По довольной морде Джека было видно, с каким удовольствием проводит он воспитательные работы, вспоминая каждую обиду, каждый оторванный волосок со своей шкуры.
Пытка надо мной продолжалась не больше пяти минут, но за это время вся моя на тот момент короткая жизнь пронеслась перед глазами. Посчитав наказание более чем достаточным, Джек аккуратно опустил меня на землю и вылизал с ног до головы - мы помирились.
Хочу вам сказать, что мое желание издеваться над братьями нашими меньшими, даже в целях познания окружающего меня мира было отбито на всю дальнейшую жизнь. Отныне я отдавал предпочтение книгам, именно в них я черпал знания об анатомии, характере и поведении животных, больше никогда не практикуя подобные опыты в жизни!
Ссылка

ЗВЕРЬ

Как тебе песик? Не смотри – неказистый, лапы разные, - зверь! Что
ты! Хоть вешай на грудь череп с косточками – «не подходи, убьет!».
Погладить? Жить надоело?
Ну что, звереныш, нравится дядя? Видал, хвостом завилял, -
нравишься ему, нога твоя левая. Да не бойся, видишь, морда в наморднике.
Иначе, твой до гроба! В горло вцепится, и висит, пока другое горло не
подсунешь! Что ты! Скотина редкостная! Кто посмотрел косо, шагнул
резко, икнул без предупреждения – покойник!
«Шварцнегер», ко мне! Сидеть! Видишь, лег. Стоять! Место!.. Ушел.
Во, характер! Чтоб по евоному было!
Видал, палец! Нет его, верно! «Шварцнегера» натаскивал, «апорт»
разучивали. Зато научил. То ли тигры у него в роду были, то ли бензопила.
А ногу видал? Стой, не падай! Пять швов наложили, до кости дошел!
Команду «фас» репетировали! Теперь скажи «фас», тут же ногу несет!
Где брат, где брат… Отрабатывали охоту на медведя, где брат…
Что? Где ухо? Зайду с другой стороны – будет тебе ухо! Во,
прыгучесть, да? С угла комнаты рванул, на ухе повис, чего-то в «новостях»
ему не понравилось… Да брось ты, вторым ухом слышу все что надо.
Знают его тут, все знают, - видишь, шарахаются! Грузовичок
развернулся, другой дорогой поехал. Транспорт вообще не ходит.
Шалунишка! Я его и кормлю в наморднике, а ты как думал! Специальный
намордник на физиономию свою надеваю, а то он, когда жрет, родного
отца хавает! Конечно, с ним страшно! А с другой стороны, без него
сегодня на улицу не выходи, загрызут!
Ссылка

Лохматый пес неопределенной национальности шагал неспеша. От зеленого забора до синего. От синего до зеленого. Лениво брякала железная цепь, на которой сидел пес.
Неподалеку остановились две вкусно пахнущие женщины. Одна держала на поводке собачку, которых пес в жизни не видел. Откуда ему, серому, было знать, что голубая изящная овечка называется «бедлингтон»?!
Скосив на барбоса черные с поволокой глаза, бедлингтон сказал:
- Хеллоу! Эй, псина! Как тебя там?!
- Тузик, сэр!
- О, Тьюзик! А меня Лорд! Ну что, всю жизнь так и сидим на цепи, май фрэнд?!
Пес, однако, за словом в карман не полез:
- А вы все за хозяйкой на поводке бегаете, френд – май … июнь?!
Бедлингтон переступил с ноги на ногу:
- Знал бы ты, куда я бегаю! На приемы, на выставки, вот, видишь, медаль золотая! За экстерьер получили!
- Это за форму морды, что ли?
- Да, за овал лица! Эх, знал бы ты, где мы бываем! А что едим! Тебе и не снилось! Я лично предпочитаю жульены с грибами. Это о, кей!
- Врать не буду, окея не ел, но хорошая кость – это полный бульен с мясом!
- А я тут в сауне побывал! – гордо сказал бедлингтон.
- Это что такое?
- Собираются приличные люди и часами потеют.
- А кроме как в сауне уже и попотеть негде? – удивился пес. – Ну, дела!
- Видио тут смотрели у знакомых! Фильм ужасов! Вот это да! Три ночи потом лаял во сне!
- Видио не видал, - признался пес, - но тут вчера сосед возвращался… Полчаса ключом забор открывал. Вот это было кино!
- А меня на той неделе везут в Москву в свадебное путешествие! Причем, девочка специально приезжает из Швеции! Нас в мире всего семь осталось. Нам с кем попало нельзя! Представляешь, девочку везут из Швеции ко мне замуж!
- Постой! – изумился пес, - Постой! Так ты только, когда твоя приезжает из Швеции?! – Ну дела! А я любую могу! Какая тут пробежала, какую к забору прижал, - моя! Бывает по две в день! Кстати, могу познакомить!
- Нельзя мне! – вздохнул бедлингтон, - породу надо беречь. Будь она проклята!.. Зато потомки мои идут по триста рублей! А твоих коктейль-терьеров никто и за рубль не возьмет!
- Да! В отличии от некоторых, мои не продаются и не покупаются! Зато сколько их по белу свети бегает безвозмездно!
- Вот тут мерси! – обиделся бедлингтон, - Я, действительно гуляю по миру. На той неделе у нас круиз вокруг Европы! А ты сидишь тут, зато на цепи! Извини, искьюз ми!
- Нет, это вы меня искьюз! – ответил пес, - Вы же на поводке! Веселенький круиз, - вокруг целой Европы на поводке волочат!
- А ты-то, ты-то! – завизжал бедлингтон, - Что ты тут видишь?! Круиз от зеленого забора до синего? Годами сидишь на цепи!
- Кто вам сказал, что я сижу на цепи? Искьюз меня! Могу встать на цепи! Могу лечь на цепи! Что хочу, то и делаю! Меня никто не дергает! Сам себе хозяин!
- Ух, здорово! – бедлингтон попробовал лечь, но повис на поводке, захрипел.
- Се ля ви! – сказал пес, - Что в переводе с английского значит, - свобода определяется длиной цепи!
Ссылка

- Та-ак! Явились, не запылились! Ты где шлялся всю ночь?
Я, как дура, его ожидаю, не сплю, а они до утра загулямши! Лапы поганые убери!
Соседи за стеной шепчутся: ”Опять Нинка с мужем ругается!”
- Куда пошел с грязными лапами! Я квартиру для чего убирала, чтобы ты пришел и нагадил! Сидеть!
Соседи шушукаются: ”Нет, не с мужем. Собака ихняя, нагулявшись, пришла!”
- Ты себе кого завел? В глаза смотри, в глаза, сукин сын! Совесть есть?
Соседи бормочут: ”Нет, вроде мужик ейный...”
- Ты морду бестыжую не отворачивай! Как шляться, так герой! А как отвечать, так под стол спрятался!
А-а, слюна потекла! Миску увидел! Прожуй, чего давишься, не отымут...
Куда в постель полез с грязными лапами! Хоть душ прими, ирод!
Соседи пожимают плечами: ”Господи! Кто ж там пришел? Да все они, кобеля, одинаковые!”

Марго, жила у Бунькиных пять лет.
Щенка в ту лютую зиму всучил Юре окоченевший мужик.
«Уникальная порода «бенгальский тигролов»! Отдам с учетом
обледенения организма за три тыщи рублей! »
Крохотный тигролов за пазухой скулил, роняя льдинками слезы.
Бунькин сдался.
«Бенгальский тигролов» оказался женского пола. Назвали Марго.
Малышка ходила по нужде строго в одно место: на ковер, даже когда его
замывали и вешали. Ела Марго все подряд, на сладкое оставляла обувь.
Однако Бунькины прощали ей все и мчались с работы домой, где их
ждали, но как! Вынести мусорное ведро - три минуты туда и обратно, а у
Маргоши истерика, как после амнистии.
Словом, купите собаку и поймете, для чего живете на свете.
В тот вечер Юра выгуливал Маргошу в садике через дорогу. Волоча на
поводке хромого хозяина, неподалеку рыскал чудовищный пес одной
масти с Марго, только белая полоса не вдоль спины, а поперек. Можно
было подумать, что животные произошли от одних родителей, только
зачаты в перпендикулярных позах. Хромой застыл в стойке.
- У нас с вами одна порода! Морда, окрас! Сука?
- Она.
- Однополчане!
- У меня «бенгальский тигролов»!
- Сами вы бенгальский тигролов! Вылитый «доберман-людоед».
Сделаем бизнес! За хорошую сторожевую редкой породы можно взять
тыщу долларов! Наладим производство щенков...
Пес, заметив пьяного, рявкнул. Рык устрашающий! Тот в миг
протрезвел и строевым шагом двинул в обратную сторону.
- Хотите, скажу Колумбу «фас»?
- Не надо! - Бунькин побледнел.
Хромой закурил:
- Настоящий мужик. С бабами ласков, к врагам беспощаден. Три
щенка настругаем минимум! Одного за работу мне, вам остальные! Три
тысячи долларов на ровном месте. Пардон, когда у вас течка?
- Через неделю.
Колумб прислушался и кивнул.
Собачья свадьба удалась с пятой попытки, вымотав всех.
Содрав за половой акт последние пятьсот долларов, партнер по
бизнесу исчез навсегда.
До родов оставалось два месяца. Маргоша подолгу сидела у окна,
будто ждала суженого.
Юра задумчиво щупал собачий живот.
- Ищешь блох? – спросила Ирина.
- Прикидываю, сколько щенков поместится. Если расположить с
умом... десять тысяч долларов запросто.
- Кроме щенков в животе у собаки внутренности!
В ночь на субботу Марго заскулила и подползла к кровати.
- Ира, это к тебе! - Юра кинулся к двери.
Через час Бунькин вернулся с веткой сирени, как молодой отец в
роддом за наследником.
К утру набралось четыре щенка, но Маргоша стонала и
тужилась.
- Четыре по тысяче долларов… Собака рожает два раза в год.
Четыре плюс четыре - восемь! А если постараться, по пять щенков -
десять тысяч долларов!.. Если рожать ежемесячно... - Бунькин богател на
глазах.
Маргоша поднатужилась и родила пятого.
Несмотря на кусок колбасы, рожать кого-то еще Маргоша
отказалась.
Щенки каждый день устраивали бесплатный цирк, вернее, не
бесплатный, - они непрерывно хотели жрать.
У Иры начало дергаться левое веко.
Маргоша заботилась о щенках все меньше и меньше.
Однажды убежала и не вернулась. Бунькины стали щенкам, как
родители.
Прошло два месяца. Пришла пора продавать.
Бунькин развесил объявления, оценив щенка в полторы тысячи
долларов.
Неделю телефон молчал. Юра начал нервничать, чуя недоброе.
Он орал на жену, когда та куда-то звонила: «Не занимай телефон!
Люди дозвониться не могут!»
Юра переписал объявления, опустив цену до пятисот долларов. В
названии породы «доберман – людоед» убрал лишнее слово, оставил
«людоед»! Стали позванивать. «Людоед» звучало заманчиво, но хотелось
иметь дома убийцу подешевле. Ниже пятисот нельзя было опускаться из
принципа.
Юра то с любовью гладил щенков, то пинал с ненавистью.
У Ирины помимо век задергались щеки.
Бунькин по вечерам приставал к прохожим,предлагая щенка, переходя с
долларов на рубли, опускаясь до символических цифр. На лицах
проступало на миг человеческое, но вздохнув, отходили. Еще один рот в
доме никто себе позволить не мог.
Первый щенок, однако, принес пять тысяч рублей. На рынке
обкуренный парень предлагал желающим урвать счастье в наперстки.
- Мужик, по глазам вижу, везучий. Ставлю пятьсот рублей!
Угадаешь - твои.
Юра знал, что обманут, но деньги были очень нужны. Он
зажмурился и угадал. Угадал второй раз, и третий. Через пять минут
карманы были набиты деньгами.
Парень сказал:
- Ставим по пять тыщ! Угадаешь - твое! Не угадаешь – пардон!
Бунькин собрал волю в кулак и не угадал.
Бунькин протянул щенка: «Доберман-людоед». Идут по тысяче
долларов. Сдачи не надо!
Дома Юра вывалил выигрыш на стол:
- Одного пристроил!
Ирины щеки впервые порозовели.
Второго щенка Бунькин всучил ночью в парадной пьяному под
угрозой ножа за две тысячи.
Третьего Юра метнул в открытое окно зазевавшейся «вольвы».
Осталась пара щенков. Придурок и Жулик. Первый все время радовался
как ненормальный, второй таскал то, что плохо лежит.
Ирина ела геркулесовую кашу из одной миски с доберманами и сразу
ложилась .У нее дергалось все, кроме ног.
Юра тоскливо обвел глазами ободранную, загаженную щенками
квартиру, лежащую трупом жену и ,перекрестившись, пошел к речке.
Юра скормил щенкам шоколадку, поцеловал и швырнул в воду.
Сам упал на песок, чувствуя себя убийцей. Через минуту что-то ткнулось
в голову. Мокрые щенки, отряхиваясь, сыпали в глаза песком.
Бунькин прижал обоих к груди, зажмурился и швырнул в реку
подальше.
На этот раз силенок малышам не хватило. Они взвыли, что означало
одно: «Помогите»!
Сработал инстинкт. Юра бросился в воду, вытащил утопающих. Оба
икали, хватали лапами, не веря, что хозяин хотел утопить.
Бунькин плакал. Щенки слизывали слезы с небритой щеки.
Послышался жалостный вой. В воде барахталась чужая
собака.Сработал инстинкт. Юра полетел в воду.
Это оказался кокер-спаниель, судя по дорогому ошейнику, из
хорошей семьи.
В это время Ира, лежавшая дома пластом, вскочила. Долгожданная
тишина резанула слух. Она оглядела пустую без щенков комнату и
зарыдала.
- Он утопил их! Зверь!
- Распахнулась дверь, вошел мокрый Юра. Ира с ходу влепила
пощечину: «Убийца!»
Бунькин отшатнулся, щенки грохнулись на пол.
- А кто третий?
Юра прочитал на ошейнике: «Арамис», и получил вторую
пощечину.
- Псарню устраиваешь!
Вечером, похлебав из одной миски, впятером уселись у телевизора.
Дикторша читала: «Передаем объявления. Пропал кокер-спаниель по кличке Арамис.
Просьба вернуть за вознаграждение.
Телефон 365-47-21».
Бунькин умудрился, в прыжке чмокнуть в щеку жену и при этом
записать телефон на обоях.
Юра набрал номер:
- Вы потеряли собаку по имени Арамис? А сколько... Сколько я
хочу? - Бунькин задохнулся. Откуда он знал, сколько он хочет - Три...
тысячи... долларов!» Пауза.
Юра хотел выпалить: «В смысле, три тысячи рублей!», но мужской
голос произнес: «Совсем оборзели! В девять у метро «Маяковская»!
Через час Юра ворвался в дом:
- Ирка! Три тысячи долларов за одну собаку! Бизнес есть бизнес!
Бунькины наелись, напились, приоделись. Ира перестала дергаться,
похорошела. Они ходили, взявшись за руки и без причины смеялись.
Прохожие говорили с завистью: «Гляньте! Рэкетир с проституткой!»
Но в понедельник около часу дня доллары кончились.
Два дня Юра молча курил оставшиеся дорогие сигареты. На третий
день ушел с мешком.
Вернувшись за полночь, вывалил на пол двух псов.
- У кого ты их взял?
- Завтра по телевизору узнаем, у кого.
Но по телевизору никаких объявлений о пропаже собак не было. И
так всю неделю.
Бунькин приволок пять собак. Итого в доме их было восемь, с
хозяевами - десять. От лая Ира оглохла. Плюс к тому всех надо было
кормить и выгуливать.
- Скоты, - психовал Бунькин. - Пропала любимая собака, - Им хоть
бы хны! Не люди - звери!
У Иры опять начал дергаться левый глаз. Юра чувствовал, она скоро
сляжет, скорей всего, навсегда.
В воскресенье в дверь позвонили. Бунькин распахнул дверь.
Дама в шубе с таксой в руках улыбнулась: «Мне сказали,
здесь гостиница для собак? Я на неделю в Париж. Лизонька ест мясо
парное, спит под одеялом с соской. Пятьсот долларов хватит?»
Юра кивнул, вернее, у него чуть не отвалилась башка.
- Завтра зайдет подруга, у них сенбернар. Собака сложная, заплатит
дороже.
Бунькин тупо уставился на доллары. Собаки сбились в кучу вокруг
таксы и сплетничали.
Юра тормошил полуживую супругу.
- Подъем! Открываем гостиницу «Собачья радость!»
Собаки задрали хвосты, судя по всему, предложение было принято
единогласно.

А в холле уже ждет следующий пациент на операцию – шар-пей с заращением слухового прохода. Так как у собаки практически не контролируются симптомы хронического отита вследствие заращения слухового канала, ей придется удалить наружный слуховой проход. И тут выясняется, что инструменты на операцию не готовы, т. к., включив тепловентилятор щенкам, мы выключили плитку. Нет-нет, я не готова копаться в почти центральной нервной системе собаки полустерильными инструментами. Начинаю нервничать, т. к. после шар-пея ждет своей очереди на операцию маленький котенок со сломанной челюстью, попавший «под горячую ногу». Развлекаем хозяев собаки еще полчаса. Коллеги посмеиваются над моим маниакальным стремлением кипятить инструменты «до упора». Упор – это когда выкипела вода. Вот это я понимаю – стерильность. Верх стерильности – это «поджаренные» инструменты. Основные признаки «поджаренности» - запах гари из комнаты, где «кипят» инструменты, и всполошенные крики регистратора или владельца с чувствительным обонянием.

Ну, вот и конец смены. Еще три вызова – и домой. А на улице крепчает мороз – градусов 20. Верхний предел для моей «старушки» АУДИ – 18 градусов. Стуча зубами от холода в насквозь промерзшем салоне машины, пытаюсь попасть ключом в замок зажигания. Несколько конвульсивных попыток машины подхватить инициативу стартера не возымели успеха. «Спокойно, еще не вечер», - успокаиваю я себя. У меня уже был опыт возвращения с позднего вызова на такси. Водитель всю дорогу принципиально не замечал светофоров, возможно, потому, что беспрерывно набирал смс-ки на телефоне. И притом, что он практически не смотрел на дорогу, мы стабильно проезжали все перекрестки на красный свет. Стабильность – признак мастерства. Когда же мы чуть не отдавили пятки запоздалым пешеходам, я перестала смотреть на дорогу. Меньше знаешь – лучше спишь. Нет, я, конечно, тоже иногда грешным делом отвлекаюсь от процесса вождения, набирая по шприцам лекарства на светофорах и пытаясь по ходу движения сориентироваться по карте. Или записываю нужный адрес, не отпуская руль и телефон. Но я хотя бы иногда смотрю на дорогу…

Наконец, машина смилостивилась надо мной и довольно заурчала. Первый вызов – в богом забытой деревеньке на окраине города. Жалобы владельца регистраторы сформулировали весьма самобытно: «желудок прыгает». «А поподробней нельзя?» - безнадежно поинтересовалась я. «Вот там и узнаете», - безаппеляционно заявили регистраторы.

Собака натужно кашляла. Мышцы живота сокращались в такт кашлевому рефлексу.

- «Что беспокоит?», - на всякий случай поинтересовалась я.

- «Желудок», - без тени сомнения заявил хозяин.

Собака - крупный метис овчарки - выглядела вполне дружелюбной и адекватной, даже виляла хвостом. Поэтому мое внутреннее чутье никак не отреагировало на все предосторожности владельца – пес был привязан к столярным тискам, и хозяин плотно зажимал собаку телогрейкой, пока я проводила осмотр. Без каких-либо осложнений я измерила температуру, прощупала живот, область гортани, прослушала легкие. И тут настал «час икс».

- «Давайте осмотрим горло», - мне было необходимо осмотреть ротовую полость и глотку на предмет инородного тела.

- «Он укусит», - неуверенно пробормотал хозяин.

- «Но это необходимо», - самоуверенно заявила я.

Не успел владелец подойти к собаке с фиксаторами для ротовой полости, как собака, заподозрив неладное, напряглась. Через пару секунд она уже висела на руке хозяина, оторвав столярные тиски от стола и злобно рыча сквозь стиснутые зубы. Пытаясь оторваться от этого монстра, хозяин метался по комнате, но пес не отставал. Причем, когда они совершали особенно резкий вираж, столярные тиски на конце поводка пролетали в опасной близости от моих конечностей. Понимая, что повлиять на ситуацию никак не могу, я, тем не менее, периодически пыталась наступить на волочащийся поводок. Это мне, к счастью, никак не удавалось. Вес у нас собакой был примерно одинаковый, но тиски на конце поводка явно перевешивали расклад в пользу разъяренной собаки.

Наконец, хозяин овладел ситуацией по принципу: «Лучшая оборона – это нападение». Вооружившись вешалкой для белья, он морально подавил сопротивление собаки, после чего пес также неожиданно успокоился и даже разрешил сделать уколы. Договорившись, что в следующий раз будем осматривать ротовую полость в клинике и под наркозом, мы расстались с гостеприимным владельцем.

Следующий вызов – к собаке после кесарева сечения. Щенки, к сожалению, погибли по причине преждевременных родов, о чем хозяйка, собака и все мы очень скорбели. Но, выслушав жалобы хозяйки, я все же слегка остолбенела.

- «Таня, у нее в животе пищит щенок!», - с абсолютно серьезным выражением лица заявила мне хозяйка – юрист с двумя высшими, не склонная к причудам. Не скрою, я даже взяла фонендоскоп и прослушала собаку. Но тут же опомнилась и стряхнула с себя гипнотический транс.

- «Ну что вы, они же ТАМ не пищат», - как можно убедительней внушала я хозяйке здравые мысли.

Кульминацией сегодняшнего дня стал последний, третий вызов. На мое счастье, номер на торце дома был прорисован достаточно отчетливо, и я без тени сомнения набрала код на подъезде и толкнула дверь. Заперто. После третьей попытки звоню хозяйке. Выяснилось, что дверь открывается только после хорошего пинка. Ну да, весьма эффективный способ убеждения, и не только дверей.

Первое, что я слышу на входе в квартиру – громкое «Каррррр». Ну, здравствуйте. Вороненок внимательно разглядывал меня круглыми глазками-бусинами, наклоняя голову в разные стороны.

- «Это не тот», - вмешалась хозяйка.

Она вынесла что-то, завернутое в кофту. Из свертка беспомощно торчали совершенно безжизненные пальцы лапки. Вместо другой лапки была уже зажившая культя. Следующие полчаса хозяйка с возмущением повествует, что «приходил молодой человек из клиники N (в различных склонениях звучит название нашей клиники), который, наверно, доломал птичке лапку». В своей работе мы часто сталкиваемся с негативными отзывами клиентов на других врачей и другие ветеринарные учреждения и стараемся всячески «потушить» агрессивный настрой владельцев. Но в данной ситуации мое положение было весьма щекотливым, т. к. хозяйка была уверена, что я из другой клиники. Кроме того, у нас никогда не работали врачи-мужчины. Стараясь не отвлекаться на детали, я занялась пострадавшей конечностью птицы.

Лапку, действительно, выглядела не очень хорошо. Я размотала остатки гипсового бинта под аккомпанемент охов и ахов женщины и обнаружила вторую, уже почти зажившую культю. Концевой участок лапки полностью мумифицировался и восстановлению не подлежал. Повинуясь врачебному долгу, я предложила удалить концевой участок лапы, который держался на тоненькой ниточке высохшей кожи. Но это предложение вызвало бурю возмущения.

- «А вдруг там осталась живая клеточка?! А вдруг приживется! Ну как же она без лапок?!»- хозяйка умоляюще заглядывала мне в глаза.

Чувствуя себя полным идиотом, я накладываю шину на окостеневшую лапку вороненка. Не удовлетворившись гипсовой лангетой, которая однозначно прогнулась бы в месте излома, дополнительно фиксирую гипс шиной из обрезанного в виде рассеченной трубки шприца. Хозяйка с восхищением восклицает: «Ну надо же, как замечательно придумали! Я буду обращаться только к вам!», - и я понимаю, что остаться инкогнито мне уже не удастся. Могу лишь предположить реакцию хозяйки, когда она позвонит мне на работу и услышит в трубке доброжелательное: «Клиника N, здравствуйте!».

Выхожу из подъезда под бодрое треньканье мобильного – напоминание о домашних делах было поставлено на 12 ночи. Не успела…